ПРОИЗВЕДЕНИЯ НАШИХ ДРУЗЕЙ (349)
- Произведения наших друзей
Подкатегории
Эдик ещё ни разу не видел настоящих грибов.
– Эх, если б я жил возле леса, я бы каждый день за грибами ходил, – часто повторял он. И всё время приставал к отцу: – Когда же мы в лес выберемся? Уже каникулы заканчиваются, скоро в школу...
И вот на исходе лета, в выходной день, отец разбудил сына пораньше:
– Ну, берём корзины и – вперёд!..
Автобус весело бежал по автостраде. Город остался позади.
Таежное охотничье зимовье спряталось в верховьях Быстринки среди вековых сосен. Почерневший от времени сруб покосился, наполовину ушел венцами в землю и порос мхом. Сквозь крытую рубероидом крышу дымит в небо ржавая труба.
Внутри тепло и уютно. Под низким потолком висит на проволочке «летучая мышь», ее ровный неяркий свет создает особую атмосферу волшебства. В небольшое, с газетный лист оконце проглядывают синеющие сумерки, потрескивает крепчающий к ночи мороз. Самодельная, сваренная на века печурка довольно светится раскрасневшимися боками. В избе пахнет березовыми дровами, сосновой смолой, овчиной и едой. Пахнет вкусно.
Квёлочка
У крутого спуска к ручью среди соснового леса затерялся небольшой еловый островок. Красивые густые пирамидальные ели радовали глаз. Но была среди них маленькая невзрачная ёлочка – тонкий кривой ствол с голыми веточками, торчащими в разные стороны. И росла она на самом краю кручи, резко обрывавшейся вниз.
Весенние воды наполнили ручей, превратив его в полноводную реку. Они неудержимо подмывали крутой берег.
Из небытия, сквозь сладкий утренний сон, пробивается робкий стук в дверь. Надо вставать.
Темень. Разгулявшийся к ночи ветер унылым воем упирается в стену барака, через неплотные рамы прорывается в остывшую за ночь комнату, пугает жидкие занавески и оседает пушистым инеем на подоконнике.
Сушит во рту. Выступившая на пересохшем языке «щетина» больно царапает нёбо. Невыносимо хочется пить и спать. Лучше бы пару глотков пива. Потом всех послать и… укутавшись потеплее, досматривать нахально прерванный сон. Желания пить и спать борются между собой, и одно из них должно умереть.
Как-то прилетел в Сургут мой давнишний московский приятель, и привез с собой американца. У того свой экономический интерес к нашему краю имелся. Узнал я о приезде только на второй день, когда с нужными людьми они уже повстречались и все дела уладили. С Сашкой мы не виделись давно, только по телефону общались, а тут такой случай. Естественно, я их к себе зазвал. Хоть гости получались неожиданные и времени на подготовку не так много, но мы управились. Жена к таким поворотам судьбы привычная, и к приходу гостей стол был накрыт основательно.
Стояла ранняя весна. Такая весна, какая бывает, может раз в десять лет, а, может, и того реже. Уже в середине апреля ветер задул с юга, дружно навалился на выстуженные долгой зимой обские просторы и развел везде хлябь. За неделю снег в городе почти вытаял, тальники запушились "котиками" и это задолго до Вербного воскресенья и Пасхи. Правда, снег растаял не везде. По оврагам и распадкам был еще до метра глубиной, и от него несло холодом и сыростью. А на высоких местах, особенно тех, что находились на южной стороне, уже было сухо, и в ясный день даже тепло. Кооператив, где я держал свою лодку, стоял на песчаном берегу протоки,
Как же всё замечательно поначалу складывалось!
Приехали друзья автобусом на старые дачи, которые расположились на высоком берегу Ингульца. Сбежали вниз, к воде. И первым делом искупались. А после принялись раков ловить. Сначала Гриша охотился за ними. Поймает рака, выскочит из воды и кричит торжествующе:
Подробнее ...
В ту протоку так просто не попасть. Устье ее густо заросло тальником, завалено топляками, и со стороны реки совсем незаметно. Но если заглянуть за тальники, то дальше открывался узкий и достаточно глубокий проход. Большой лодкой не пройти, но хантыйским обласом, или старого образца «Казанкой» пробраться можно.
Шулюм – это такое варево, которое готовится исключительно на костре, и шулюм – это все-таки действо. Кто думает, что это просто еда, тот так же сильно ошибается, как я в молодости, когда думал, что женитьба – это раз и навечно.
Особенным шулюм бывает только осенью, когда все живое набирает к зиме свой вес и стать. Лес к тому времени берется желтизной, по распадкам разные грибы россыпью и уже некуда их брать, а третьего дня были первые заморозки. Самое время для шулюма.
Прилетел как-то к нам командующий авиацией флота. Собрал всех в Доме офицеров и рассказал странную вещь. Оказывается, в тех частях, где выявлено больше недостатков в подготовке и выполнении полетов, там меньше предпосылок к летным происшествиям, а также летных происшествий. Привел статистику. Всем стало ясно: чем больше недостатков вскроем и устраним, тем безопаснее летать будем.
Взрослые, словно сговорившись, обращались к Андрюше с одним и тем же вопросом:
– Кем ты станешь, когда вырастешь?
Мальчуган понимал, что от него ждут примерно таких слов: «Буду космонавтом... А может, военным...».
Но, как честный человек, Андрюша, вздыхая, заученно отвечал:
– Не знаю... Ещё не решил...
