
Николай Довгай
Живу в Херсоне. Член Межрегионального Союза Писателей Украины. Автор этого сайта.
Торжество, видео-рассказ
Синим ноябрьским вечером, по грязным улочкам города Хе шагал ничем не примечательной человек в длинном сером пальто и в шляпе. Возле невзрачного домика с бурой, и кое где уже отвалившейся штукатуркой, он приостановился, радостно потер руки и коротко хохотнул.
Телефонный звонок, видео-рассказ
Я всё еще нежился в сладких объятиях Морфея, когда на тумбочке у изголовья моей кровати зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал бодрый голос моего давнего знакомого:
– Привет, старина!
На закате дней
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Сергей Есенин
1
Дом № 17 по улице Солнечной похож на раскрытую книгу, в корешке которой находится серая металлическая дверь.
НОВОЕ СЛОВО
Весна, однако!
На пасхальные праздники погода стояла пасмурная: дул мокрый, порывистый ветер, на небе клубились низкие пепельно-серые облака, и их косматые шапки то и дело прорывались холодным душем, словно дырявые сита.
Телефонный звонок
Я всё еще нежился в сладких объятиях Морфея, когда на тумбочке у изголовья моей кровати зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал бодрый голос моего давнего знакомого:
– Привет, старина!
Мы обменялись общими фразами, типа: «Ну, как дела» «Да, слава Богу, помаленьку…» Постепенно сонное оцепенение развеялось, и вскоре я услышал главный вопрос, ради которого он мне позвонил:
– И как тебе нравится, старина, весь этот наш бардак?
Золотые ветрила 3
3 Сослуживец
Она заканчивала мыть посуду, когда раздался звонок. Она вытерла руки о полотенце, вышла в прихожую и отворила дверь. Перед ней стоял ухоженный мужчина средних лет, в фирменных джинсах и кремовой сорочке без рукавов. В руке – пепельного цвета пакет с желтым логотипом. На ногах красовались стильные бежевые туфли, а на запястье – очень дорогие часы.
Золотые ветрила 2
2 Литературный четверг
Виктор Николаевич Очеретяный начал кропать стихи еще смолоду, во времена своей срочной службы на флоте, и причем все они, словно бублики из одной формы, напоминали бессмертную Гаврилиаду Ляпис-Трубецкого, а по своему идейно-художественному наполнению сводились к хрестоматийной строфе известного украинского поэта: