
Мейхош Абдуллах
- Живу в Азербайджанской Республике. Член Союза Писателей Азербайджана. Изданы 8 книг.
Несостоявшееся самоубийство...
… Сердце разрывалось на части. Казалось, оно вот-вот взорвется от переполнявшей грудь ярости. Ей даже самой стало себя жалко. По дороге она едва сдерживалась, чтобы не разреветься при людях.
Она вцепилась обеими руками за лямки сумки, перекинутой через плечо. Казалось - камень на сердце тяжелой ношей переместился в эту сумку, оттягивающую руки. Она, так много многое повидавшая в своей жизни, привыкшая брать на себя бремя ответственности за других, сейчас замкнувшись на собственной беде, еле тащила за собой этот груз…
Моя любимая
…Не открывая глаз, он протянул руку и включил ночник. Розоватый поток света разлился по комнате. Протирая полузакрытые глаза, он бросил взгляд на настенные часы – стрелки показывали ровно 6… Он встал с постели, открыл окно. Утро еще не вступило в свои права. На небе то тут, то там еще виднелись звезды. Холодный поток ворвался в комнату – он поёжился, потирая озябшие плечи. От дуновения легкого ветерка на глаза навернулись слёзы.
Осенний дождь...
Я жил в городе, вдали от родного села. Мама же оставалась в деревне, в нашем старом доме. Служебные дела, семейные заботы не позволяли часто наведываться к ней. В лучшем случае мне удавалось выбраться в деревню раз в месяц.
Мама была уже совсем старая. Каждый раз при встрече она интересовалась моей жизнью в городе, работой, спрашивала, как у ребенка, как питаюсь, тепло ли одеваюсь в холода и строго-настрого наказывала жене хорошенько заботиться обо мне.
Шестой этаж...
… Два года назад моя жена умерла. Нашему сыну Селиму тогда было 7 лет, он учился в первом классе. Смерть матери стала для него большим потрясением, он никак не мог смириться с ней и принять отсутствие матери. По ночам Селим часто с плачем просыпался и звал маму. В такие минуты мое сердце обливалось кровью. Я прижимал Селима к груди, брал его на руки и до самого рассвета укачивал как грудного ребенка, безуспешно пытаясь утешить. На самом деле, я и сам не в меньшей мере нуждался в утешении, хоть и пытался при Селиме не показывать вида. Но горький безутешный плач ребенка разрывал сердце и, не в силах сдерживаться, я давал волю слезам.