38. Новая ловушка
Чем больше Конфеткин анализировал свое положение, тем более он утверждался в мысли, что попал с корабля на бал.
У госпожи Бебианы он был испытан негой, ленью и всякими эротическими воздействиями –
37. Былое
На дворе сгустилась тьма. Гарольд Ланцепуп сидел на троне, в зале с высокими стрельчатыми окнами, мутно освещаемом свечами из свиного сала. Со дворцовой площади доносились крики беснующейся толпы: разгорался новый майдан.
36. Вербовка
Конфеткин поднялся с топчана. Самочувствие у него было такое, словно его пропустили через мясорубку. Он стал осматриваться.
35. Эмиссар из Киева
– Значит, ты упустил Вакулу? – сказала Гайтана. – И явился сюда с пустыми руками? Что ж, поздравляю!
Песий Хвост промолчал, не подымая хмурых глаз. Да и что он мог сказать в свое оправдание?
34. Полтавский тигр
Конфеткин налегал на весла, стараясь уйти подальше от владений госпожи Бебианы. Ведь его бегство могли обнаружить в любой момент, а по законам островитян, никто, попавший к ним извне, не мог покинуть их колонии – во всяком случае, живым.
33. Операция «Быстрые ноги»
Ветер стих и дождь прекратился. Из-за туч вышла луна, озаряя озеро серебристым светом.
32. Путь предателя
После того, как Толерант Леопольдович переметнулся к Гарольду Ланцепупу, его поиски женского идеала не только не прекратились, но стали даже и еще интенсивней.
31. Первый майдан
Эдгар стоял на страже.
Ночь выдалась темной, ветреной – ущербная луна еще не вышла из-за рваных туч, а от редких звезд света было не густо.
30. Товарищ Кинг
Южнорусские катакомбы полны неразгаданных тайн.
Свое начало они берут у Холодной Балки и расходятся на многие сотни километров глубоко под землей. Происхождение их породило множество гипотез у исследователей разного толка – диггеров, археологов, культурологов, историков, религиоведов и даже (представьте себе!) уфологов.
29. Побег
Срок ультиматума истекал. Если он и дальше будет бездействовать, сидя у окошка, как Наташа Ростова – завтра ему отрубят голову. Сомнений в этом у комиссара Конфеткина не было никаких. Ведь ланцепупы – существа очень рациональные!
28. Сделка
– Ты не оставляешь мне выбора. В последний раз спрашиваю у тебя: согласна?
И снова он услышал в ответ это ненавистное ему слово: «нет».
27. Небесные витязи
Алексей Петрович шагал по садовой алее. Воздух был свеж и приятен, на деревьях щебетали птички, и его тело дышало необычайной бодростью, было лёгким, как пух: хорошо!
26. Гости с Затулья
Село Отрадное схоронилось в неглубокой ложбине, у речушки Веселая. Глина под ее обрывистым берегом – лучше некуда. И гончары здесь живут рукастые, умелые. Их изделия известны даже и в самом стольном граде Киеве!
25. Ультиматум
Вот уж не думал, не гадал Конфеткин, что госпожа Бебиана окажется такой охотницей до всяческих россказней!
Каждый вечер она ужинала с ним наедине, при романтическом сиянии свечей, наряжаясь при этом в самые дерзкие поволоки.
24. Охотники за черепами
Буранбай сидел на камне у потухающего костерка, угрюмый и злой, как тысяча шайтанов. Весь день он рыскал по приграничным степям во главе своего конного отряда – да так и остался ни с чем.
Куда же подевались все соколоты?
23. Наваждение
На широком ложе дремлет Людмила, и ее руки лежат поверх парчового одеяла, а голова покоится на белоснежной подушке. Сквозь раздвинутые занавеси сочатся предвечерние лучи – серые и унылые.
22. Целовальник
Трое суток дул заходняк, и всё это время киевлян грабили, насиловали и убивали. На четвертый день ветер поутих, однако же его тошнотворный дух всё еще клубился над городом, проникая во все щели и наполняя сердца невыразимой тоской.
21. Знамение
За горами высокими, за лесами дремучими, за полями широкими да озерами синеокими, протекает величавая река Елена.
На высоком скалистом берегу, покрытым малорослым ельником и чахлым мхом, стояли в дозоре дед Данила и его внук Гойко.
Подробнее ...
20. Госпожа Бебиана
Анабела поздравил себя с успехом.
Как мудро и как дальновидно он, однако, поступил! Ведь можно же было отправить этого русского отрока в Киев – и пусть бы там с ним разбирались.
19. Ветер западных перемен
Над Киевом – тусклое промозглое небо, и солнце кажется упрятанным за плотным грязно-серым покрывалом туч, и вороны Гарольда Ланцепупа все кружат и кружат в небесах – шпионят, высматривают, наблюдают за русской ратью.
18. Анабела
Комиссар Конфеткин сидел в одиночной камере, ожидая очередного допроса. А в том, что его вызовут опять, сомневаться не приходилось – слишком уж далеко зашла игра,
