Песня о Москве
Припев:
И в какой стороне я ни буду,
По какой ни пройду я траве,
Друга я никогда не забуду,
Если с ним подружился в Москве.
Поэт В. Гусев, композитор Т. Хренников.
Гнуться долу дерева, мов моляться.
Заміта завірюха стежки.
Сніг мережить село і околиці.
Сплять навіки під снігом батьки...
Що вам сниться під співи хурделиці?
І чи взимку не холодно вам?
Ваші долі читаючи, стелеться
Сніг колючий, підвладний вітрам.
Вы, мужчины, осьминоги:
липните, мораль круша.
Ноги – это просто ноги.
В женщине важна – душа!
-
- Глава из романа «Баржа смерти».
Полковник Александр Петрович Перхуров демобилизовался из армии в декабре 1917 года. И тут же отправился в Бахмут к своей семье, которую не видел в течение долгого времени. Бахмут – это один из старейших городов Донбасса. Там его ждали жена Евгения, дочь и сын. Семья надеялась, что наконец-то начнётся спокойная жизнь. Но спокойной жизнь не получалась. Не мог русский боевой офицер быть равнодушным к судьбе Родины, где власть захватили люди «без чести и совести».
9
Протей свернул документ трубочкой, обвязал его оранжевой ленточкой и сказал:
– Это скинешь в Добрынино.
Чародей полез в карман брюк, достал сигареты, закурил:
- ПРАЗДНИК ЗИМНИЙ НИКОЛА
Тонкие снежные блёстки
Ангелы сеют с небес.
В инее белом березки
Сгрудились кучкой невест.
* * *
Людмила Ивановна извлекла из сумочки зеркальце, припудрила нос, щеки, слегка подкрасила губы и, шурша платьем, поднялась из-за стола. Гудок на обеденный перерыв застал ее уже выпархивающей за двери.
Триптих
1.
Тишина идёт по снегу.
Ночь морозна и ясна.
Яркий месяц смотрит с неба
В душу каждого окна.
6
Он влетел с таким видом, словно за ним по пятам гнались зеленые человечки. Добежав до окна, он резко развернулся и побежал в обратном направлении – но, правда, уже с несколько меньшей скоростью. У двери Буянов вновь притормозил, затем последовал новый резкий разворот на 180 градусов, и новое движение к окну – с еще меньшей скоростью.
Стихи о зиме
* * *
Время скоротечно - это факт.
Кажется, едва настало лето,
А уже на парковых кустах
Осени наметились приметы.
4
Вениамин Веточкин устало брел по каменистой равнине. На нем был легкий космический скафандр, утяжеленный свинцовыми ботинками, так как сила гравитации на планете Эпсилон 37 была почти в полтора раза меньше земной. За поясом у Веточкина торчал лазерный бластер, а на шлеме подрагивали высокие и чуткие, как у кузнечика, усики антенн.
Лене уже исполнилось 37, хотя выглядела она значительно моложе. У нее был четырехлетний сын, которого она родила, потому что профессор акушерства и гинекологии Балезин обещал всем русским женщинам вполне здоровых детей, если зачаты они будут до тридцати четырех лет.
1
Начальник матрацного участка, Иван Иванович Добрынин, оглядел спину Варвары Петровны и мелодичным, как у оперного певца, голоском, позвал:
Страшные сны я вижу не часто. Но если вижу, то демоническая фантасмагория непременно разворачивается в ущелье, где каменные пласты устремлены в небо и протыкают облака.
…Утром обнаружилось, что она исчезла. Всем, у кого есть шаровары, шерстяные носки и крепкие ботинки – от змей, фаланг и скорпионов – приказано ждать сигнала, чтобы выступить на поиски. Колька Павлючик, не дождавшись команды, самовольно перемахнул через забор и бесстрашно карабкался по козьим тропам, приближаясь к распадку, где находилась беглянка...
Девочку эту я еще увижу – всего один раз.
Вот вы говорите, что таланту нужно помогать, бездарность же сама пробьется на поверхность, как чертополох в огороде. Да еще, пожалуй, и не один талант собой заглушит,– задумчиво глядя на пузатый бокал с пятизвездочным коньяком, произнес видавший виды актер Богатырев. – И это – истинная правда. Но иной раз, знаете ли, и на старуху бывает проруха… И в доказательство тому я расскажу вам одну поучительную историю, за правдивость которой (здесь актер Богатырев отточенным жестом приложил ладонь к сердцу и посмотрел на своих слушателей проникновенным взором) я могу поручиться своей собственной головой…
Подожди, душа моя,
Слышишь, музыка струится,
То ли грусти не тая,
То ли, как ночная птица,
Превращая ремесло
В Божий дар и вдохновенье,
И мгновенье, что пришло,
Поднимая на крыло,
Вслед за прожитым мгновеньем…
То, что Земля круглая, уже доказано и передоказано сто тысяч раз, так что и спорить тут, казалось бы, совершенно не о чем. И все-таки Макар Заруба в этом усомнился. Вот такой это дотошный и во всем сомневающийся человек, Макар Заруба. И что бы вы думали? Пошел он в библиотеку, отыскал там какие-то древние манускрипты, корпел, корпел над ними и, наконец, пришел к выводу – да! тогдашние мудрецы таки были правы: Земля плоская! Правда, стоит она не на четырех китах, как утверждалось в их трактатах,
Мой дядя, Яков Соломонович, был в ту пору главным ветеринарным врачом. Его клиника находилась на Ржевке, что на окраине Ленинграда. Ну, конечно, не его личная. В ту пору об этом и речи не могло быть. Но, доживи Яков Соломонович до славных нынешних времён, он непременно бы эту собачью клинику приватизировал. Земля ему пухом!Со всего города тащили к дяде кастрировать привилегированных котов и выводить блох у высокородных собачек. И когда настало время мне выбирать жизненный путь, мама сказала:
Подробнее ...
Глава седьмая
Чудесная книжка
Представление о работе правоохранительных органов сформировалось у Малышева, главным образом, под впечатлением книг «Будни милиции», «Записки следователя», и кинокартин типа «Следствие ведут знатоки». А посему милицейский участок ассоциировался в его сознании с тем местом, где можно, ничуть не опасаясь за последствия, потолковать о жизни, излить душу перед сердобольным следователем и уж, само собой, разумеется, блеснуть эрудицией и остроумием. Личный опыт общения с сотрудниками МВД развеял эти иллюзии.
То был первый и последний боевой вылет старшего лейтенанта Строева в конце февраля сорок пятого.
Оперативная сводка: «…Войска 1– го Белорусского фронта, совершив стремительный обходной маневр к западу от Варшавы… форсировали Вислу севернее Варшавы и, отрезав, таким образом, Варшаву с запада, путем комбинированного удара с севера, запада и юга овладели столицей союзной нам Польши городом Варшава».
Эту сводку старшему лейтенанту Строеву показал командир авиационного полка полковник Щеголь. На мгновение в груди старшего лейтенанта горячей волной нахлынула радость: ещё немного, и конец войне.
Но тяжелый взгляд полковника мгновенно погасил её.
Глава пятая
Столовая № 37
Он озадаченно поскреб затылок.
Самым благоразумным в сложившейся ситуации было последовать совету дежурного милиционера. Тем более, что Тамара Игнатьевна, по всей вероятности, уже рвет и мечет. Да и Литвинов, наверняка, не в восторге от того, что его до сих пор нет.
Он уже было двинулся к автобусу, когда его внимание привлекла скромная вывеска на одном из зданий: «Столовая № 37». И тут его мысли приняли иной оборот.
